http://lib.ru/HIST/BUNICH/zoloto.txt
...

     Но  война продолжала разгораться,  диктуя  свою тактику  Реквизиционные
отряды,  базируясь  в  уездных  городах  и  опираясь   на  интернациональные
гарнизоны, начали совершать неприкрытые бандитские  рейды на  села, грабя  и
убивая  крестьян по собственному усмотрению. Пылали хлеба, выгорали деревни,
уничтожались  люди.  В  ответ  крестьяне   организовали  комитеты   обороны,
истребляя реквизиционные отряды, часто захватывая уездные города,  грабя их,
в  свою  очередь,  и  уничтожая  всех  представителей  ненавистной власти  с
жестокостью  пугачевских   и   разинских   времен.  Обе   стороны  применяли
средневековые  методы  казни -  сжигали  заживо, сажали  на  кол,  разрывали
деревьями. Разгоралась  милая  сердцу  Ленина гражданская  война,  а  Россия
стремительно дичала. Что, впрочем, было обещано при проезде Ульянова в марте
1917  года  через  Германию "Пролетарская"  пресса  с упоением  вела  прямые
репортажи  из отбитых  у восставших крестьян уездных городков. Корреспондент
"Правды" передал  сообщение  о  разгроме  крестьянского восстания в  Ливнах:
"Город пострадал сравнительно мало. Сейчас на улицах города убирают убитых и
раненых.  Среди  прибывших позднее подкреплений  потерь  сравнительно  мало.
Только доблестные интернационалисты понесли  жестокие потери. Зато буквально
накрошили горы кулацких трупов, усеяв ими все улицы"
     Кто же  эти  "доблестные  интернационалисты",  которые  огнем  и  мечом
прошлись  по  внутренним  губерниям России,  куда даже  во  время татарского
нашествия  не ступала  нога захватчика,  превратив  в пепел  и  безжизненную
пустыню богатейшие русские  житницы? История их создания такова. Еще в марте
1917 года, когда решался вопрос о пропуске Ленина  и его сообщников в Россию
и   оговаривались  предварительные  условия  будущего  Брестского  договора,
германское командование, наряду с  выделением большевикам необходимых для их
подрывной деятельности денежных средств, приняло  решение и  об оказании  им
немедленной  военной помощи в случае захвата  власти. Для этой цели в апреле
1917  года с  фальшивым  шведским паспортом  в  Петроград  прибыл  полковник
германского  генерального  штаба  Генрих фон Рупперт, доставивший  секретные
приказы  немецким и австрийским  военнопленным оказать вооруженную поддержку
большевикам, которые, в свою очередь, должны были обеспечить их оружием. Эти
приказы,    подписанные   начальниками   генеральных   штабов   Германии   и
Австро-Венгрии, были обнаружены американцами в немецких архивах после второй
мировой войны, но наверняка их можно обнаружить и в архивах ЦК КПСС.
     Под  Петроградом  находилось   несколько   лагерей   с   германскими  и
австрийскими  военнопленными,  в  том числе  из  весьма  элитных  частей.  В
частности,  вблизи села Колтуши, фактически  рядом с  Большой Охтой, почти в
полном составе  сидел в лагере 3-й  Кирасирский  императора Вильгельма полк,
захваченный в свое время в плен  казаками генерала  Ренненкампфа. Неподалеку
коротал  время 142-й Бранденбургский полк. Нет смысла перечислять немецкие и
австро-венгерские  воинские части, находившиеся в лагере военнопленных, хотя
сделать  это  не  так   уж  сложно.  Благодаря  демократическому  беспределу
Временного  правительства  военнопленных  удалось  ознакомить с  предстоящей
задачей и достаточно тщательно к ней подготовить.
     Все  было  продумано  до  мелочей, даже то, что  немцы плохо  знакомы с
русскими трехлинейными винтовками, наганами и прочим оружием. В связи с этим
"большевистский"   сторожевой   корабль   "Ястреб"   специально    ходил   в
Фридрихсхафен, откуда доставил 12000 немецких  винтовок и миллионы  патронов
прямо  к 25  октября,  за  что  и попал навеки в  список "кораблей  Великого
Октября".  Кроме того, "Ястреб" привел  за собой на буксире судно раза в два
больше его самого. Самые честные советские историки признаются, что им так и
не удалось выяснить, что же было на этом  судне. Другие просто о нем молчат,
а третьи  уверяют,  что там  был "десант революционных матросов". Откуда они
взялись в Фридрихсхафене, никто не уточняет, хотя никакой особой тайны здесь
нет.  "Ястреб",  помимо  винтовок, доставил в Петроград  и немецкие  полевые
орудия. Если кто-нибудь  еще остается наивным до такой степени, что полагает
возможность взятия под  контроль  такого  огромного города,  как  Петроград,
двумя тысячами матросов, прибывших  на "Амуре" из Кронштадта, или совершенно
необученными  рабочими  дружинами,  которые,  как ныне выясняется, встретили
переворот враждебно, то даже не будем с ними спорить.
     Да,  теоретически, при полном развале гарнизона и органов правопорядка,
это   представляется   возможным.   Но   при  этом  власть   большевиков  не
просуществовала  бы и суток, поскольку  буквально на следующий день к городу
уже  подходила  конница  генерал  Краснова.  Рассеяв   двумя   неприцельными
шрапнельными залпами  "красногвардейцев" в Павловске и  Царском Селе, казаки
Краснова  начали   продвигаться  к   столице  со  стороны  Пулковских  высот
Выдвинутая вперед сотня уральских  казаков пыталась сходу овладеть высотами,
но  вынуждена была отступить  под великолепно  координируемым  и управляемым
огнем.  Казачьи  офицеры,  прошедшие  через  годы войны,  быстро  поняли  по
"почерку", кто  занял  оборону на высотах. Немцы!  Не поверивший им  генерал
Краснов сам выехал в сторожевое охранение. Сомнений не было. Немецкая пехота
и артиллерия преградили путь к "революционному" Петрограду.
     Немецкие и  австрийские солдаты с большим  удовольствием и  без особого
труда подавили  восстание военных училищ в  Петрограде, истерзав  картечью и
переколов      штыками      несчастных      русских      мальчишек,      чей
благородно-самоубийственный порыв  против черной тирании в обстановке общего
развала и апатии никем не был поддержан.
... 
     Заключенный   вскоре  Брестский   договор   предусматривал  репатриацию
военнопленных,  однако  за ним  последовал  секретный  приказ  генерала  фон
Людендорфа,  предписавший  немецким  и   австрийским  [Приказ,  видимо,  был
согласован с австро-венгерским  командованием.]  военнопленным  сформировать
отряды для  поддержки большевистского  правительства.  Приказ  был составлен
таким  образом,  что предполагалось как бы  добровольное  желание  солдат  и
офицеров  вступать  в подобные отряды,  но  зная порядки  в немецкой армии и
методы комплектования "добровольческих" частей, можно не сомневаться,  что в
данном  случае  действовал, по меньше,  мере на  начальном  периоде,  просто
приказ.
     Члены германской миссии по перемирию и заключению мира - генерал Гофман
и  знакомый  уже   нам  полковник  Рупперт  -  посетили  несколько   лагерей
военнопленных,  разъясняя им  задачу. Возможность  послужить  фатерлянду,  а
заодно пограбить на чужой территории вдохновила  многих, и буквально, как по
мановению волшебной  палочки, большевики, при полном развале прочих воинских
структур,   ощетинились  прекрасно   обученной   и  организованной   армией,
насчитывавшей более трехсот тысяч человек.
     Что-либо противопоставить такой военной силе в те дни не мог никто [Так
называемые  "интернациональные"  войска показали  себя  особо надежными  при
массовых арестах в городах, при подавлении крестьянских восстаний  и рабочих
выступлений.  Из  них  формировались знаменитые "части особого  назначения",
заградотряды, отряды по пресечению дезертирства из Красной Армии, спецотряды
ЧК. Столь  огромное количество иностранцев в армии "суверенной" страны более
всего говорит о том, насколько "Советская республика" была суверенна.]. В те
годы никто  из  этого  особых тайн  не  делал. Немецкие  солдаты  и офицеры,
свободные от службы, разгуливали по Петрограду и Москве, работали казино для
немецких офицеров,  издавались газеты.  И чтобы ни у  кого не  было  никаких
сомнений, немецкий генерал Кирхбах, давая  во Пскове интервью корреспонденту
еще не запрещенной газеты "Речь", на  вопрос: "Возможно ли занятие немецкими
войсками  Петрограда и Москвы?",  - с "нордической"  прямотой ответил:  "Да,
если возникнет угроза большевистскому режиму".
...